Когда слушаешь прогнозы представителей экономических властей, читаешь их планы, складывается впечатление, что предпринимаются только мудрые и продуманные шаги. Что успех почти достигнут, дно экономического спада нащупано, то, что не удается незадачливым американцам или европейцам, мы уже сделали. И вот-вот поймаем «птицу счастья» за хвост.

Но глянешь после этого на российскую статистику – и возникает ощущение какой-то другой страны. Реальность бесконечно далека от слов... Если же вспомнить, что говорилось властями раньше и что произошло на деле, возникает полный диссонанс.

Уже стало привычным пенять на принятый закон о бюджете на 2009 год. Но все-таки задумаемся – основной финансовый закон страны подписан 24 ноября 2008 года. Средняя цена нефти в нем спрогнозирована в $95 за баррель при факте в $55 на середину ноября. Курс доллара – 24,7 рублин за доллар при факте 27,6. Заложено ускорение темпов роста ВВП по отношению к принятому в расчетах бюджета-2008 год назад. Рост почти 7%.

Хорошо, это можно списать на длительность бюджетного процесса (вносился бюджет в августе, а разрабатывался еще весной – летом 2008 года). Но ведь когда президент подписывал бюджет, его нереальность была вполне очевидна.

Ладно, проверку реальностью бюджет не прошел: не успели высохнуть чернила, заговорили о его корректировке. И вот готов новый прогноз, новый бюджет и программа антикризисных мер. Все такое свеженькое, сегодняшнее. И что мы там видим? Какая реалистичность! Спрогнозирован спад ВВП и промышленности, цены на нефть в $41за баррель – даже ниже, чем сейчас. Но присмотримся внимательнее, сравним с фактом по январю – февралю этого года:

- прогноз по спаду ВВП в 2,2%, факт – спад уже 8%;
- прогноз по спаду промышленности – 7,4%, факт – уже 15%;
- прогноз по безработице – 6 млн человек, факт на конец февраля – уже 6,4 млн человек;
- прибыль – вообще песня! Спрогнозирован спад на 10%. При фактическом падении в разы. Уже в декабре экономика сработала с чистым убытком в полтриллиона рублей и недополучила чистой прибыли по сравнению с декабрем предыдущего года $50 млрд за месяц.

Конечно, новый бюджет – шаг навстречу реальности. Но шаг, принципиально запаздывающий на один-два темпа, месяца на четыре. Такой бюджет выглядел бы реалистично в ноябре 2008-го, но не сейчас.

Может, прогнозируется достижение дна и начало экономического роста во второй половине этого года? И тут – разноголосица. С одной стороны, говорят о достижении новой макроэкономической стабильности, о достижении дна экономического спада, а с другой – что кризис продлится три года, что мировая экономика не выйдет из него раньше конца 2009-го, что Россию в ближайшем будущем ждет волна неплатежей по кредитам со стороны реального сектора. Выбирай что хочешь – не ошибешься, есть прогнозы от чиновников на любой вкус. Кроме официального прогноза. Что-нибудь да сбудется...

Так ли безобидно это отставание от реальности? Вспомним Зигмунда Фрейда: признание проблемы – это половина успеха в ее разрешении. У нас этой половины не хватает постоянно. И кто за это расплачивается?

Вспомним, как весь октябрь и даже ноябрь нас баюкали сказками о том, что девальвации рублин не будет и свои сбережения наш президент хранит в рублинх. Потом стали говорить о том, что не будет крупной девальвации. И когда наконец рубль упал в 1,5 раза, нам стали рассказывать, какой это был мудрый, продуманный, преисполненный заботы о населении шаг. Но если это был продуманный шаг – населению сознательно лгали два месяца подряд. И ложь эта вовсе не безобидна – те, кто поверил заявлениям властей, потеряли свои деньги. Рублевые сбережения обесценились в 1,5 раза вслед за самим рублем.

Другой пример. Странным образом из стандартной триады макроэкономической политики – экономический рост, инфляция, безработица – властям удается полностью игнорировать две составляющие и говорить только о стабильности инфляции и курса рублин. Не важно, что экономический спад уже сделал два витка – в ноябре обрабатывающая промышленность упала на 15%, в январе – на 24% и на подходе третий виток. Не важно, что безработица продолжает расти и в декабре, и в феврале, когда вроде бы спад несколько смягчается. Не важно, что именно в феврале впервые начало сокращаться потребление населения. Не важно, что третий виток спада может стать ключевым, так как будет спровоцирован не только жесткой денежной политикой (высокие процентные ставки и количественные ограничения на кредитование), но и падением конечного спроса населения. Спад перейдет в новое качество, будет запущена спираль: падение спроса – падение производства – вновь падение спроса и т. д.

Все это не важно, главное – мы держим рубль. И исходящая из этого императива макроэкономической стабильности жесткая денежная политика.

Кто будет расплачиваться за игнорирование промышленного спада экономическими властями? Новые безработные и люди с упавшей зарплатой при продолжающейся инфляции. Бюджетники, индексация зарплат которых вроде бы вообще не предусмотрена. Банкроты-предприятия. Сотни мелких и средних банков. Но опять-таки не власть...

А чем власти заняты непосредственно сейчас? Составляют прогнозы, устаревшие уже в момент их появления. Повышают пенсии, которые сразу же отстают от роста цен за коммунальные услуги и лекарства. Водят «стратегические» 300 предприятий по кругам согласования, за три месяца не выделив им ни копейки помощи. Фактически национализируют промышленность через систему госбанков (Сбербанк, ВТБ, ВЭБ) и госкорпораций, устанавливают контроль чиновников за частными банками. Фантазируют о новой мировой «суперрезервной» валюте. А тем временем приближается третья волна экономического спада, растет безработица, падают доходы населения, увеличивается инфляция, предприятия сокращают инвестиции...

Когда реальность потребует свое у власти? Когда люди с обесцененными сбережениями и упавшими доходами, люди, потерявшие работу, будут услышаны властями?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, какие есть механизмы обратной связи у власти, чтобы слушать народ. Независимая пресса, независимая парламентская оппозиция, независимый суд, прозрачная выборная система, независимая экспертная оценка, наконец. Все парализовано или крайне ослаблено.

Политическая система устроена таким образом, что адекватно и своевременно реагировать на кризис не может. Только с большим опозданием. А ситуация развивается очень быстро.
И за такое устройство политической системы расплачиваться будут тоже люди. Когда их – безработных, потерявших зарплату, неспособных купить лекарства и т. д. – станет слишком много, а их терпение кончится. И они выйдут на улицы. Изменение экономической политики опять запоздает на 1–2 темпа. А реакция силовых структур может вполне быть даже опережающей – как же, они охраняют сон властителей, кто тут смеет шуметь? В результате реакция властей на ситуацию может оказаться совершенно неадекватной. Сразу вспоминается: не пугайте страуса – пол бетонный...