Новая конструкция глобальной безопасности в условиях мирового экономического кризиса – вещь все более и более дискутируемая на интеллектуальных площадках, несмотря на то, что ее контуры еще не обозначены в пространстве реального. Но заинтересованным лицам стоило бы пристально следить за тем, как кризис повлиял на распределение силы в мире, какими стали позиции отдельных стран и регионов. Если изменения окажутся серьезными, тогда можно будет смело говорить и об изменении конструкции глобальной безопасности.

Америке теперь сложнее выполнять функции лидера, потому что будут наложены серьезные ограничения на бюджет в таких сферах, как оборона и внешняя политика. Пока это не значит, что ее роль в мире радикально поменяется. Это всего лишь значит, что Обаме надо будет делать больше, имея меньше ресурсов.

Что касается Китая, то есть ощущение, что Пекин в какой-то степени выиграл от сложившейся ситуации, потому что его финансовая система была весьма изолированной. Более того, это дало ему повод заявлять, что кризис подтвердил надежность его политико-экономической системы, что эта модель лучше, поскольку более ответственно подходит к важным вопросам. В краткосрочной перспективе Китай выиграл, но в долгосрочной перспективе затянувшийся кризис, в том случае, если он нанесет серьезный ущерб китайской экономике, может вызвать социальные и политические беспорядки. Многие эксперты сегодня заявляют, что, если китайский ВВП упадет на 7%, это вызовет серьезную внутреннюю нестабильность. И есть ощущение, что именно так и происходит. В Китае явно начался экономический спад, пока только непонятно, насколько серьезным он будет.

Для Европы кризис стал серьезной проблемой, однако многие европейские страны он подтолкнул к проведению реформ, которые постоянно откладывались и, возможно, без кризиса никогда не были бы претворены в жизнь. Вряд ли кризис сильно повлияет на мировые позиции Европы: он их не усилит, но и не ослабит до такой степени, чтобы можно было говорить о том, что Европа утратила свое место в мире.

Россия достаточно серьезно пострадала в результате кризиса, поскольку цены на нефть – основной источник дохода страны – упали. Финансовая система России находилась в очень непростом положении: она постепенно интегрировалась в мировую систему. Кризис же нанес по ней серьезный удар, так что Россия отброшена назад в своем развитии, и отброшена серьезно.

В этих сложных условиях, скорее всего, и будут закладываться контуры возможных трансформаций международных договоренностей, блоков, союзов, рождаться на свет новые формулировки доктрин безопасности. Часть ответа на вопрос, насколько они будут учитывать интересы России, заключается в том, должна ли НАТО продолжать расширяться вообще. В США, например, есть прямо противоположные точки зрения по этому поводу. Это не просто традиционное противостояние «республиканцы против демократов». Внутри каждой партии есть люди, которые говорят, что расширение блока зашло слишком далеко, что мы не хотим брать на себя чрезмерные оборонные обязательства, не хотим без причины злить Россию.

Есть и те, которые, как в случае с российско-грузинской войной, говорят, что надо показать, насколько значима НАТО, насколько серьезно мы относимся к нашим обязательствам, что мы готовы сдерживать возможную агрессию. В США и в Европе дебаты на эту тему по-прежнему продолжаются. Часть европейских стран ведут себя более осторожно и предпочитают остаться в сегодняшних границах НАТО, и у меня есть впечатление, что новая администрация США постарается вести себя так же.