Джоэл Мейеровиц – признанный гений, один из самых универсальных мастеров фотографии, умеющий находить исключительные моменты в обыкновенных местах и не раз изменявший стиль съёмки.



Трудно переоценить влияние, которое оказала фотокнига «Американцы» Роберта Франка на поколение фотографов, пришедших в фотоискусство после её публикации в 1958 году. Но Джоэла Мейеровица этот классик вдохновил необыкновенно. «Роберт Франк – причина, по которой я делаю фотографии, – говорит он. – Но не потому, что я увидел его работу, которая бы меня впечатлила, а потому что я увидел его в работе».

В 1962 году, изучив историю живописи и искусства, Мейеровиц работал арт-директором журнала. Однажды он следил за студийной съёмкой в центре Манхэттена, тогда и случилось озарение. «Фотограф передвигался по комнате и делал щёлк, щёлк, щёлк, щёлк! Девушкам-моделям он тоже говорил продолжать двигаться. Я был загипнотизирован. Я ничего не знал о фотографии, кроме того, что она должна быть неподвижной, но тот парень постоянно двигался, пока снимал движение. Роберт Франк в тот день не сказал мне ни слова, но он бесповоротно на меня повлиял. Я вышел оттуда и буквально увидел мир по-другому. Куда бы я ни посмотрел, всюду было движение и был цвет».

Мейеровиц вернулся в офис, где его ожидал босс, мужчина по имени Гарри Гордон. Он спросил, как прошла съёмка. На что Джоэл ответил: «Съёмка прошла великолепно и, кстати, я ухожу. Я буду фотографом». В попытке повлиять на его решение изумлённый Гордон объяснял, что Франк – великий фотохудожник, а не просто коммерческий фотограф. «Это не сработало, – вспоминает Мейеровиц. – На самом деле его слова произвели обратный эффект». «А камера у тебя есть?», – спросил босс. «Пока что нет», – признал Мейеровиц. В итоге Гордон дал ему свой фотоаппарат. «Вот когда я – застенчивый новичок с одолженным Pentax – вышел на улицы, ничего не зная о фотографии».

В некотором смысле изначальная непросвещённость Мейеровица о фотографии, её методах и традициях сработала в его пользу. Он не задумывался о том, использовать ли цветную пленку или чёрно-белую. «Мир цветен. Для меня это было очевидно. Я понятия не имел, что люди не серьёзно воспринимают цветную фотографию. Мне казалось, что чёрно-белое это что-то историческое». Так Мейеровиц приобщился к пионерам цветной уличной фотографии в эпоху практики чёрно-белой съёмки, что принесло ему известность. В середине 70-х он носил с собой две фотокамеры – в одной была чёрно-белая плёнкой, во второй – цветная.

«Из-за использования цвета мои старания на улице отошли от "пойманного" момента к более рассеянному наблюдению, к изображению, в котором всё играло равную роль: люди на улице, архитектура, качество дня, угол света, тени, одновременность незначительных событий».

Решив посвятить себя фотоискусству, Мейеровиц столкнулся с главным вопросом: «Как мне выбрать, что фотографировать?» Надо сказать, он не раз переосмысливал ответ на этот вопрос, полностью меняя стиль, формат, жанр. Пятьдесят пять лет спустя в его активах ранние уличные фотографии, задумчивые пейзажи, снимки вневременной красоты полуострова Кейп-Код, портреты рыжих, эпическая хроника нулевых, а также «удивительные случайности». «По большей части то, что я ищу, это момент удивления. Те мгновения, когда дыхание невольно замирает, и вы говорите: "Вот это да!"».